В революцию, типа русской,
совершенно незачем лезть:
не выдерживают нагрузки,
словно известняк — динамита,
их порядочность, совесть, честь.
Борис Слуцкий
Массовый протест в России отсутствует, и условий для его формирования пока нет. Количество политзаключенных и осужденных за антивоенные протесты колеблется в пределах 0,001–0,01%. Если верить "Мемориалу", их более 600 человек, по данным "ОВД-Инфо" — около 3500. Есть и другая статистика. Там несколько иные цифры, но они включают и административные дела.
Все эти люди вполне могут претендовать на статус узников совести, независимо от их отношения к религии, потому, что любое несогласие с властью в сегодняшней России воспринимается как ересь. И все они вправе рассчитывать на поддержку. Но как это сделать?
На одной из последних конференций ФСР была организована дискуссионная панель о мерах поддержки политзаключенных в России. Очень интересно было слушать, как вполне серьезно обсуждались критерии оценки политзаключенных и то, почему люди, реально действующие, что-то взрывающие или поджигающие, этим критериям не соответствуют, а люди говорящие, причем порою довольно спорные вещи, и не скрывающие свое желание сохранить веками сложившуюся аморальную систему, соответствуют.
Что же получается?
С одной стороны, альтернативой массовым протестам является моральный протест. А с другой стороны, оказывается, что можно быть совестливым человеком и одновременно поддерживать империю. В чем в таком случае совесть, брат?
Морализация в аморальной стране — это и оксюморон, и антиномия, но прежде всего — это российская реальность. Которую пытается использовать в своих целях и власть, и та часть оппозиции, которая совместно с властью пытается и сохранить страну, и не допустить в ней СВОБОДУ.
Преобразование России из "сверхдержавы" в нормальную страну — это сама по себе сверхзадача, содержащая в себе огромную моральную составляющую. Ведь всем ясно, что ее решение с высокой вероятностью угрожает самому существованию России.
Но, к большому сожалению, не все это понимают.
И принимают в приличном обществе самозванцев — имперских оппозиционеров, принимая их за демократов. И даже не придают значение, что эти самозванцы еще и не вполне неадекватны. Ведь если их послушать, то не Президент Франции оказал честь принять одну из групп т.н. оппозиционеров, все время собирающих на что-то деньги, а Юлия Навальная провела рабочую встречу с президентом Франции.
К сожалению, на Западе сложно понять, что в России такие понятия, как совесть, мораль, честь, репутация, в отличие от Запада, не институционализированы, а девальвированы. И, соответственно, немного стоят.
То, что в России сегодня главная форма сопротивления — нравственная, Западу ясно, а что такое нравственность в безнравственной среде, пока нет. А это те сигналы, которые следует правильно считать.
Судя по всему, соответствующим специалистам в области политической и психологической семиотики предстоит это понять.
В безнравственной среде морализация мгновенно превращается в борьбу за моральное лидерство. Лидерство персонифицируется, и борьба за него, как принято в России, ведется без правил и моральных ограничений. Само это уже является серьезным индикатором моральной деградации.
Кроме того, моральное лидерство в России — это очень тонкая категория. Оно налагает ответственность за понимание масштаба проблем, путей их решения и правдивое представление этого людям.
Я просто умолчу о том, что моральное лидерство несовместимо с аморальными целями.
А с учетом особенностей России возникает другая проблема. Когда совесть ассоциируется с другими понятиями.
1. Совесть — романтика. Это когда люди с историческим образованием абсолютно серьезно верят в возможность демократии в России в ее нынешнем составе, говорят о своей стране и т.д. "Россия — страна символов". Но как можно верить в демократию в России, если она не является ее символом?
2. Совесть — самопожертвование. Это когда люди, претендующие на политическую карьеру, не в состоянии просчитать несколько шагов вперед и сохранить собственную свободу и жизнь.
3. Совесть — бизнес.
4. Совесть — глупость.
Т.е. не все узники являются узниками совести.
Есть еще: узники фантазии, узники заблуждений, узники глупости. И т.д.
Исходя из вышеперечисленного, имеют место попытки конвертировать свои фантазии, порою подлость, глупость и продажность в совесть и продавать ее в качестве позиции.
Мне сложно оценить ту же ситуацию, когда в Елисейский Дворец, где почти 250 лет царит дух знаменитого лозунга "СВОБОДА! РАВЕНСТВО! БРАТСТВО!", приходят люди, позиционирующие себя в качестве морального камертона, но при этом отрицающие право народов России на свободу, равенство и предлагающие братство тем, кто хочет навсегда избавиться от этих тяжелых братских уз.
И возникает непонимание состязания совести с глупостью. Молчать нельзя, но зачем ради этого добровольно садиться в тюрьму? Морализация есть, а рационализации нет.
Пределом совести, чести, нравственности для некоторых российских узников или жертв режима является построение менее кровавой России. Не свободной, а именно менее кровавой. Причем менее кровавой для себя.
А удел соседей при этом — чтить Великую Русскую культуру, ибо в противном случае они нацисты. Это совесть или цинизм?
А легитимизация режима через выборы — это что, совесть или глупость?
И, наконец, есть люди, совершившие поступки, не претендующие на политическую карьеру, не борющиеся за власть, а следующие исключительно своим убеждениям.
А есть люди, которые совершили поступки, преследуя пусть благородные, но личные цели или реализуя свои амбиции.
В первом случае — это внутренняя совесть. А во втором, да еще в свете ранее перечисленных обстоятельств, — это совесть, выставленная напоказ.
Тем более, что когда мы говорим о поддержке политзаключенных, то речь идет прежде всего о нескольких фамилиях, до десятка, а остальные люди, выступившие против режима, оказываются несколько в тени.
И если задать себе вопрос: за что мы боремся в первую очередь — ЗА УЗНИКА или за СОВЕСТЬ, то А. Скобов, Н. Буянова, М. Пономаренко, А. Горинов и многие другие, оказывается, в наибольшей степени соответствуют критериям совести и в гораздо меньшей степени ощущают поддержку общества, прежде всего западного.
Если говорить о бренде СОВЕСТЬ, то А. Скобов — это и есть его олицетворение. Он ведь не борется за власть. Он борется за интересы человека, за слом имперской идентичности, перед чем многие мужественные люди пасуют.
Он мужественно не принимает статус "иноагента", не ставит плашку, не полагается на этот суд и не легитимизирует этот режим.
Таким образом, модель будущего России должна быть основана не на совести, а на расчете.
Никогда не пытайтесь преодолеть человеческую природу моралью. На этом пути вас постигнут большие разочарования. Человеческая природа реализуется посредством конкуренции и ограничивается законом. Это не работает там, где сформированы народы, а в России, где не сформирован ни народ, ни человек, тем более работать не может.
Масштаб моральной деградации массы, не ставшей народом, сводит на нет любые возможности совести. Революция типа русской — это не моральная революция, а революция расчета и здравого смысла.
И оказание реальной помощи всем узникам этого режима возможно исключительно на расчете. На расчете и на поддержке Победы Украины. Независимо от того, насколько они этому привержены.
