Давно я не читала такой увлекательной книги, как книга Николая Эппле "Неудобное прошлое". И уже очень-очень давно я не читала ничего столь же важного и нужного для меня, да и, наверное, для всех нас.
Николай Эппле написал книгу о том, как в разных странах общество и государство по-разному работают с исторической памятью, как пытаются добиваться примирения в расколотой стране, как заново выстраивают отношения там, где страна разделилась на жертв и палачей, как прорабатывают историческую травму.
Мы так привыкли к тому, что в нашей стране трагическое прошлое, что часто забываем о том, в каком огромном количестве стран тоже были диктатуры, людей тоже арестовывали, пытали, казнили, а в Аргентине, вот, оказывается, вообще оппозиционеров похищали и сбрасывали с самолетов.
И как много есть разных способов потом жить в стране, где пролилось столько крови. Где-то пытаются сделать вид, что вообще ничего не было. Ну, вернее, было конечно, но лучше про это не говорить. Вот в Испании до сих пор в школах не изучают гражданскую войну, потому что эта тема до сих пор раскалывает общество.
Где-то, как в ЮАР, стремились прежде всего к примирению общества — для этого приходилось часто жертвовать возможностью "воздать по заслугам", но зато удавалось (не всегда, правда) получить очищение, успокоение, примирение. Где-то новому осмыслению былого мешает убеждённость в том, что "мы" всегда были жертвами, а "они" (менявшиеся с веками) палачами. Где-то нехотя принимали навязанное извне покаяние, а в реальности-то его и не было.
Но при этом есть ситуации, в которых и отдельные люди, и общество в целом приходят к определенному успокоению, но не заявляют при этом, что Сталин, конечно, расстреливал, но зато… Где начинают новый этап жизни страны, но не забывают о старом и не говорят, что всем, сотворенным в прошлом, надо обязательно гордиться.
Прочитав эту удивительную книгу, я сделала для себя несколько выводов.
Во-первых, способы работы с прошлым бывают разные. И это далеко не всегда публичное покаяние и не менее публичная кара.
Во-вторых, это невероятно долгий и мучительный путь — ясно, что преодоление любой травмы не происходит в один день, но ведь очень хочется, чтобы было так, и тридцать пять лет назад мне часто так казалось. В книге Николая Эппле есть удивительные примеры того, как отдельные люди и в нашей стране (Денис Карагодин), и в других, проводят работу, связанную с собой и со своим прошлым.
В-третьих, работа по преодолению исторической травмы может начаться самым неожиданным образом. Вот в Аргентине на площадь Мая стали еженедельно выходить женщины, чьи дети были похищены, — и ходить по ней, повязав голову белыми платками. Так появилась организация "Матери площади Мая", а потом "Бабушки площади Мая". Но в любом случае она начинается, когда общество оказывается готово к тому, чтобы ее начать. Или хотя бы часть общества. Или какие-то общественные организации. Ну и, желательно, власть.
И вот я читала-читала и, конечно же, думала, эх, вот в Аргентине как, а в ЮАР как, а в Испании, а у нас никак… А потом дошла до последней части, в которой автор как раз формулирует, что нужно для того, чтобы подобная работа началась и у нас — и даже находит много ростков, пусть слабеньких, но уже существующих, уже действующих. Это не прекраснодушная маниловщина, Николай Эппле прекрасно видит, как далеко нашей стране до настоящей, не выдуманной, не отданной на откуп военно-историческому обществу работы с памятью. Но при этом он четко определяет, что для такой работы необходимо. А что в данном случае может сделать каждый из нас? Как написал Лев Шлосберг, "наращивать общественный перевес".
И еще — примирение в стране — это не всеобщее примирение. Это примирение каждого с прошлым и настоящим, и оно, как прекрасно показывает Николай Эппле, не означает безоговорочного прощения любых злодеяний. Если Росатом и правда поставит памятник Берии, то с этим мириться никак нельзя.
! Орфография и стилистика автора сохранены
