Андрей Илларионов изложил тезисы, высказанные им прежде в интервью "Обозревателю", в отдельной статье. В том числе повторил главный тезис (один из главных), что остановить Путина невоенным путем нельзя. Но почему, собственно, нельзя — так и не объяснил, просто констатировал.
Реабилитировать Чемберлена и Даладье!
К перечисленным Илларионовым невоенным мерам, которыми, по мнению автора, агрессора в чувство не привести:
— мирные дипломатические переговоры;
— введение (расширение, ужесточение и т.п.) антироссийских санкций;
— замораживание активов путинских олигархов или его самого на Западе...
я могу добавить еще две важные:
— отключение России от банковской системы SWIFT;
— отказ европейских стран от закупок российских нефти и газа.
Покойный Вацлав Гавел еще когда — задолго до российской агрессии против Украины — предлагал сказать Путину: оставьте ваш газ себе. За время, прошедшее с момента, когда этот совет был дан, до сегодняшнего дня можно было полностью переориентировать Европу на других поставщиков энергоносителей, если, конечно, поставить такую цель вместо того, чтобы строить всевозможные "Потоки"... А это мера, наверное, самая действенная, поскольку российская экономика наркозависима от доходов за энергоносители.
Кроме первого пункта (о мирных дипломатических переговорах — этим точно ничего от Путина добиться нельзя и в это сегодня верует разве что президент Зеленский) остальные меры, задействованные одновременно, наверняка протрезвили бы Путина, особенно если бы были применены в 2014 году, в самом начале агрессии.
"Лица, полагающие, что Запад (его лидеры, правительства западных стран) будут ради интересов Молдовы, Грузии, Украины "таскать каштаны из огня", то есть вступят в военную конфронтацию с Россией, одной из двух крупнейших ядерных держав в современном мире, не вполне адекватны", — пишет Андрей Николаевич.
А кто, где, когда предлагал Западу вступать в военную конфронтацию с Россией? По-моему, даже неадекватные (разве уж совсем) такого не предлагают. Речь-то и идет о том, что, в отличие от Гитлера, Путина можно остановить невоенным путем (почему — я писал в предыдущей заметке)!
Илларионов утверждает, что Украина (а также Молдова и Грузия) сможет "вернуть оккупированные территории... только одним способом. Тем самым, каким они были захвачены. То есть военной силой". Потом еще раз: "...возврат оккупированных территорий возможен только после их победы в военном конфликте".
Давайте чуть вдумаемся в логику сказанного. Значит, те, кто предлагает Западу ради Молдовы, Грузии, Украины вступить в военную конфронтацию с ядерной Россией, "не вполне адекватны" (с чем я совершенно согласен). А вот предлагать Украине затеять войну с той же ядерной Россией (даже если допустить, что она сможет повысить свою боеспособность до сравнимой с российской, но все равно ведь это будет никак не сопоставимо с уровнем армий НАТО) — это совершенно адекватная рекомендация, а не безумие и самоубийство!
И, кстати, а за что мы в таком случае ругаем Чемберлена с Даладье? За что кроем эту сладкую парочку: получили и войну, и позор! Ведь если руководствоваться вышеизложенной логикой, в 1938 году тоже можно было сказать: немножко неадекватны те люди, которые думают, что ради каких-то Судет, ради целостности какой-то Чехословакии Англия и Франция вступят в военную конфронтацию с Германией. Но нет: мы считаем, что они занимались умиротворением агрессора, а то, что происходит сегодня в отношении Путина, — это никакое не умиротворение, а просто realpolitik, ничего больше. А тех, кто упорно твердит, что умиротворение, — вообще можно заклеймить как выразителя ненавистнических взглядов, что не замедлил сделать в отношении меня один из комментаторов.
А ведь у Чемберлена и Даладье имелось хотя бы то смягчающее обстоятельство, что у них еще не было исторического опыта, чем заканчивается умиротворение агрессора. В то время как у нынешних realpolitik'ов оно есть.
Даже если оставить в стороне такие химерические понятия, как справедливость, необходимость защитить слабого, — сегодня совершенно ясно, что Мюнхенские соглашения нельзя было заключать с той практической целью, чтобы мир не скатился ко Второй мировой войне.
Так и сегодня — остановить Путина следовало (и следует) прежде всего для того, чтобы мир не скатился к Третьей мировой, ядерной войне (или Четвертой, как считают многие, полагающие Третьей мировой войну Холодную).
Не ради эфемерных понятий — свободы, справедливости (начертанных, кстати, на знамени Запада, особенно США), и даже не в связи с обязательствами США и Англии по Будапештскому меморандуму, а, прежде всего, ради защиты мирового порядка, который Путин взломал, как ледокол.
Союзники не всегда союзники
Во всех приводимых Илларионовым исторических примерах возвращения странами утраченных территорий важным фактором он считает роль союзников. В частности, по его мнению, ФРГ смогла объединиться с ГДР в том числе благодаря помощи "мощнейших союзников того времени — США, Великобритании, Франции" и "при согласии побежденного в Холодной войне СССР".
Но ирония судьбы здесь заключается в том, что как раз Великобритания и Франция в данной истории повели себя отнюдь не как союзники Германии. Маргарет Тэтчер и Франсуа Миттеран, вопреки тогдашней официальной доктрине Запада, были категорически против объединения Германии, потому что опасались ее усиления (подозреваю, не столько в военно-политическом отношении, сколько банально боялись экономического конкурента). Они не то что не помогали объединению, но активно, даже агрессивно пытались ему противодействовать — вплоть до того, что всячески подначивали Горбачева не допустить этого. США заняли нейтральную позицию. А как раз СССР/Горбачев более всех ратовал за объединение Германии, более всего показал себя ее союзником. Более того, советское руководство настолько понимало объективную неотвратимость объединения, что "за шесть дней до падения Берлинской стены... размышляло (на заседании Политбюро 3 ноября 1989 года), не разрушить ли им стену самим".
Об этой коллизии я подробно писал здесь и здесь (статьи основаны главным образом на публикациях The Times от 2009 года, накануне 20-летнего юбилея падения Берлинской стены).
На встрече с Горбачевым 23 сентября 1989 года, за полтора месяца до падения Берлинской стены, встревоженная Маргарет Тэтчер сказала советскому лидеру буквально следующее: "Объединение Германии не в интересах Великобритании и Западной Европы. Возможно, мое заявление отличается от официальных заявлений, сделанных во время встреч НАТО, но я хочу обратить на это особое внимание. Мы не хотим объединения Германии. Это приведет к нарушению послевоенных границ, чего мы никак не можем позволить, потому что такое развитие событий подточило бы стабильность всего международного положения и могло бы поставить под удар нашу безопасность". В общем, как сказал бы сегодня один руководитель, могла случиться "геополитическая катастрофа".
В лице французского руководства госпожа Тэтчер нашла самого благодарного слушателя и союзника. Франсуа Миттеран, говоря о возможном объединении Германии, высказывался еще "круче" "железной леди". Так, однажды на французско-британском обеде, состоявшемся в Елисейском дворце, Миттеран говорил о "злобных немцах", которым единая страна позволит "пробудиться с давних пор". Times вспомнила высказывание советника Миттерана Жака Аттали: "В апреле 1990 года, через пять месяцев после падения Берлинской стены, г-н Аттали говорил, что призрак воссоединения вызывает кошмары у политиков Франции. Документальные источники приводят его слова господину Миттерану о том, что он "улетит жить на Марс", если объединение случится".
Интересно было бы в связи с этим узнать, как ему там, бедному, живется одному на Марсе?
До свиданья, наш ласковый Вова...
Андрей Илларионов полагает, что "уход Путина от власти сам по себе ничего в этом отношении не изменит". То есть Россия не вернет аннексированные территории даже после ухода Путина.
Я считаю, что как раз вернет и довольно быстро, а почему — я изложил в прошлой заметке: прежде всего, это необходимость вылезти из той Ж..., в которой, как выяснится после ухода Путина, оказалась Россия, а потому нужно будет как можно скорее восстанавливать отношения с цивилизованным миром, чтобы получать кредиты и т.д. (собственно, все то, что Россия/СССР проходила уже в перестройку).
Кроме того. Сам же Андрей Николаевич пишет, что ошибаются те, кто думает, что Путиным движут лишь меркантильные интересы. "Для Путина война против Украины, за Крым, Донбасс, Приднестровье носит особый, сакральный, характер. В его сознании исключительное место занимает понятие так называемой "исторической России". Путин воспринимает эту войну не только как войну за территорию, но и как священную войну "за отвоевывание у "вражеских сил" сознания миллионов "русских православных". "Представления Путина об "исторической России" и ее границах имеют для него поистине "выстраданный" характер".
Но если так — а похоже, что так — то это представления, характерные именно для Путина, "выстраданные" именно им. Вряд ли вся эта сакральная ахинея имеет значение для его сугубо практичного — до цинизма — окружения. Повторю: все сразу с ума не сходят, и потому вряд ли можно думать, что это окружение после ухода Путина так же будет озабочено избыванием фантомных болей России; скорее — избыванием последствий путинской внешней политики, обернувшейся в итоге против самой России — мировым изгойством и санкциями.
С большой вероятностью все эти бредни об "исторической России" после ухода Путина будут забыты и во главу угла поставлена практическая целесообразность. А с точки зрения этой целесообразности отдать украденное надо для того, чтобы восстановить полномасштабное сотрудничество с цивилизованным миром, освободиться, наконец, от этих чемоданов без ручки, которые таким бременем лежат на российском бюджете. А с точки зрения туризма в 21-м веке, когда границы перестали играть ту роль, что играли раньше, вообще не имеет никакого значения, кому принадлежит Крым. И я знаю свидетельства многих россиян о том, что до 2014 года они регулярно, когда хотели, ездили отдыхать в Крым, а теперь, когда Крым стал их — ездить перестали.
Так что напомню еще раз мнение Владислава Иноземцева: Путина надо просто "пережить", поскольку "история корпоративных режимов характеризуется тем, что они никогда не переживают ухода своего основателя". Поскольку Украине воевать с Россией — это безумие, а на то, что импотентный шредеризированный Запад приведет Путина в чувство невоенными методами, надежды больше нет, похоже, что это единственный в данной ситуации выход.
Тем более "уход основателя" уж точно случится ранее, чем украинская армия станет сильнее российской.
