Появление документа, называемого в прессе "Хартией против несогласных", и отказ руководства КПРФ от сотрудничества с "Другой Россией" поставили на этих надеждах крест. Как известно, подписание "Хартии" предусматривает неучастие подписантов в акциях тех политических сил, которые Кремль объявляет экстремистскими. Когда о существовании этого документа оповестили СМИ, представители КПРФ практически не комментировали ситуацию. Было сказано лишь о неких поправках к тексту, на которых якобы настаивает Компартия. Такие же невнятные объяснения по поводу "Хартии" дали и лидеры "Яблока".
Момент истины наступил перед совместным мероприятием оппозиции против социальной политики московских властей, намеченным на 31 марта. Напомним, что акцию "Защитим Москву" готовил московский горком КПРФ при участии НБП, ОГФ и ряда протестных организаций. Однако буквально за день до мероприятия заместитель ЦК КПРФ Владимир Кашин заявил, что никаких совместных действий с "Другой Россией" Компартия осуществлять не будет и что с такими "революционерами" коммунистам не пути. Почти синхронно с заявлением Кашина прозвучали слова Геннадия Зюганова об "оранжевой проказе", которую некие силы пытаются привить России. В результате 31 марта в Москве состоялось два митинга против лужковской политики, организованные системной, давно предсказуемой оппозицией. Первый – проводился в Новопушкинском сквере "Яблоком", второй – КПРФ на Театральной площади.
Организациям, ранее планировавшим акцию "Защитим Москву", удалось принять участие в обоих мероприятиях. Достаточно хорошо оказался представлен ОГФ, были и члены НБП, которые, чтобы сберечь силы и не вступать в конфронтацию с ОМОНом не стали разворачивать символику и ограничились на этот раз распространением "Лимонки".
После окончания митинга в Новопушкинском сквере, участники акции соединились с коммунистами на Театральной площади. Несмотря на неконституционный запрет властей на проведение марша, собравшимся гражданам, партийным и беспартийным, все же удалось пройти по центру Москвы, скандируя лозунги антилужковского и антипутинского содержания. Их общий смысл: "Москва – без Лужкова", "Россия – без Путина". ОМОН и милиция, видимо, не получившие приказа подавлять акцию, организованную "Яблоком", не препятствовали шествию, но не давали поднимать плакаты и знамена.
Митинг на Театральной не обошелся без инцидентов, не замеченных простыми участниками. В хамской манере было отказано в выступлении лидеру ОГФ. "Каспарова я и близко к трибуне не подпущу", - заявил в кулуарах уже известный противник "Другой России" господин Кашин. Сразу же после своего выступления был задержан лидер московского отделения НБП Юрий Червинчук, призвавший собравшихся прийти на московский "Марш несогласных" 14 апреля. Будем надеяться, что представители КПРФ, отвечавшие за безопасность митинга, оказались просто не внимательны.
Как бы то ни было, в Кремле зря надеются, что, подписав "Хартию" против несогласных, Зюганов или Явлинский смогут блокировать оппозиционные выступления своих избирателей. Это – чисто бюрократическая логика, бесконечно далекая от жизни. На самом деле подписание "Хартии" означает для руководителей КПРФ и "Яблока" политическое самоубийство. И Зюганов, и Явлинский неминуемо окажутся изолированными от рядовых членов своих партий, которые вовсе не настроены на соглашательство с режимом. Народные волнения не возникают и не затихают по воле партийных функционеров. Чиновники от коммунистов и либералов, похоже, об этом напрочь забыли.
Акция 31 марта могла бы стать значительно более масштабным событием, если бы не саботаж Центральным комитетом КПРФ марша "Защитим Москву". По сути, этот марш должен был стать первым серьезным совместным мероприятием "Другой России" и КПРФ и началом их союзнических отношений. Если бы, несмотря на запрет московской мэрии, мероприятие состоялось, успех был бы даже большим, чем в Питере. Сам факт объединения "Другой России" и КПРФ вызвал бы у власти болевой шок. Увы, 31 марта 2007 года руководство Компартии совершило самое настоящее социал-предательство. Два митинга в кольце ОМОНа и милиции не могут компенсировать одного массового, пускай небезопасного шествия. Народная энергия выплескивается именно во время маршей, поскольку марш – это активное прямое действие, грозящее реальным столкновением с противником.
Пассивное же стояние на митингах под заранее известные речи ораторов затягивают в болото бездействия. В нынешней политической обстановке митинги по-настоящему эффективны до или после маршей. Поэтому шествия сейчас нужно пытаться проводить при любых обстоятельствах. Для этого не обязательно подставляться под дубинки ОМОНа. Если очевидно, что силы не равны, можно переместиться в другое оживленное место города, не оповещая об этом чиновников. Когда власть откровенно топчет наши конституционные права, вполне допустимо игнорировать ее запреты.
Приблизительно так поступили активисты молодежных протестных групп после акции "против призывного рабства", проходившей на Чистых Прудах все в тот же насыщенный событиями день, 31 марта. Увидев, что проход на улицу Мясницкую, ведущую на Лубянку, где должен был состояться завершающий акцию митинг, перегорожен ОМОНом, юные активисты пробрались переулками к центру улицы и смогли пробежать несколько сотен метров, развернув свои плакаты и скандируя лозунги. Подобные нестандартные действия еще лучше организовывать в местах, которые ранее не были заявлены и потому не оккупированы силовыми структурами. Конечно, желательно, чтобы количество манифестантов при этом было как можно более внушительным. Естественно, проводить такие акции, стоит только в экстренных ситуациях, когда иного выбора нет. Чтобы заставить власть соблюдать закон, нужно самим оставаться в рамках правового поля до тех пор, пока это возможно.
Еще один урок 31 марта: государство не собирается ни с кем делиться своей монополией на насилие. Об этом свидетельствует пресечение ОМОНом нескольких вылазок прокремлевских молодежных организаций против участников митингов на Чистых Прудах и Лубянке. Власть допускает отдельные силовые акции "Наших" и прочих, но передоверять кому-либо контроль над улицей она не намерена.
В заключение цитата из случайно подслушанного в Нижнем Новгороде телефонного разговора между офицером ОМОНа и неизвестным: "Здесь все заблокировано, все под нашим контролем. Не знаю, получится ли так в Москве. 14 апреля у них так тоже "Марш несогласных" намечается. Похоже, все только начинается".
Ты прав, омоновец, – все действительно только начинается.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
