В конце концов люди больше всего пугаются непонятного... Да, да. Побольше непонятного.
"Золотой телёнок" И.А. Ильф, Е.П. Петров
Когда перед началом вторжения в Украину все увидели заседание СБ России — это было понятно. В. Путин решил продемонстрировать уровень своих подельников по ОПГ "Кремль". Блеющего Д. Козака, заикающегося С. Нарышкина и т.д. Особенно на фоне единодушного ожидания "Киев за 72 часа".
Когда в день вторжения в Украину Верховный Гавнокомандующий собрал ведущих бизнесменов, все тоже было понятно. Он продемонстрировал отношение к ним как к своей собственности, что в значительной степени так и есть. Другое дело, что собственностью принято распоряжаться более разумно, но чекизм и разум — слова-антонимы.
Однако ситуация сильно изменилась. И Киев за три дня не взят, и союзники в Газе фактически разгромлены. На Верховного выписан ордер на арест. И ведущих бизнесменов принимают не днем под телекамеры в Кремле, а привозят ночью в Ново-Огарёво. Правда, не в чудной решетчатой карете, как говорил Великий Комбинатор. Но это пока не представляется возможным, хотя не исключено.
А что касается возможностей, то об этом говорил вождь всех народов. — Возможно ли это? Конечно, возможно, если не исключено.
Особенно убедительно выглядит информация о том, что полночь — это лучшее время торговаться с чекистами по налоговой нагрузке на бизнес во время войны, выражать озабоченность о масштабах национализации и обсуждать условия возвращения бизнеса в столь привлекательный чекистский бизнес-климат.
Ночные бдения вождей — это уже дежавю. Такое уже было чуть больше 70 лет назад. Как и то, что тогда несколько дней страной от имени вождя управляла ТРОЙКА официальных, правда толстошеих (вопреки О. Мандельштаму), вождей.
И сегодня мы наблюдаем активность Н. Патрушева, одно из выступлений которого по своему содержанию очень похоже на некролог.
Но вообще, кто такой в официальной конституционной иерархии Н. Патрушев? Он, разумеется, тонкошеий, как и А. Бортников, но не вождь.
Разумеется, в этом смысле нельзя всерьез обсуждать пророчества известного профессора. Но серьезные отклонения от принятых бюрократических процедур обсуждать и можно, и нужно. Это не может не свидетельствовать как минимум о некой трансформации системы управления. Она преследует несколько целей.
Прежде всего — посеять непонятное. Непонятное прежде всего для Запада, потому что в России им все понятно. В их интересах, чтобы интеллектуальные ресурсы Запада были существенным образом отвлечены на это. Тем более что большинство западных интеллектуалов и аналитиков так и не могут отойти от шаблона, что Россия — это такая же страна, как и остальные, а в ней живут такие же люди. С этой точки зрения этим интеллектуалам будет сложно выработать какие-либо прогнозы и рекомендации, что вполне устраивает российских вождей. Внутри России им все понятно. Эффект разжимающейся пружины еще никто не отменял. После смерти Сталина пружину удержал партаппарат. После Брежнева он ее не удержал, а сейчас его (аппарата) и вовсе нет.
Соответственно, им необходимо прощупать почву относительно возможности создания иллюзии перемен. Первая попытка, предпринятая тонкошеими вождями руками Пригожина, едва не удалась. Более того, им необходимо найти возможность сохранения хотя бы на время системы без Путина. Той системы, которая сегодня, как и при Сталине, живет в двухмерной системе координат. На одной оси — живой Путин, а на другой его образ. По аналогии с тем, что описывал в свое время Ф. Чуев, когда Сталин говорил, что настоящий товарищ Сталин — это не он, а его образ в сознании народа. Он сегодня, естественно, до определенной степени комический, но пока работает. Правда, лишь до тех пор, пока элиты будут это поддерживать.
При Сталине ни он, ни его образ оказались никому не нужны. Свобода от него для номенклатурной элиты оказалась важнее. Но тогда речь не шла об ответственности за преступления, коих было даже больше, чем сейчас, и о сохранении собственности, да еще в руках двух конкретных сыновей. Дмитрия Патрушева и Дениса Бортникова, например. Поэтому на этом фоне не выглядят столь уж неубедительными сливы информации о попытках этих самых тонкошеих вождей установить контакты с Западом и попытаться получить некие гарантии о сохранении системы.
Из всего этого можно сделать лишь один вывод.
Все вышеупомянутое — это попытка сохранить гнилую, разваливающуюся и опасную для мира систему, опираясь лишь на нежелание современных политиков принимать решения и реализовывать свое подавляющее преимущество. А если они этого не поймут, то им придется иметь дело с этими отвратительными личностями, пытающимися в ночной мгле предпринять нечто непонятное против света.
